Как принца Чарльза подталкивали к женитьбе на Камилле Паркер Боулз

Отрывок из книги Тины Браун "Дворцовые бумаги".

В начале 2000-ых годов двойственность положения Камиллы становилась для нее невыносимой. Какое-то время она считала, что в том, чтобы не быть женой Чарльза, есть и положительная сторона. Она всегда ненавидела летать, выступать на публике, наряжаться и привлекать внимание прессы. У нее никогда не было календаря, заполненного делами, которые она не хотела делать, что, по сути, определяет королевский образ жизни.

Камилла от природы была хороша в том, в чем от нее требовалось быть хорошей — вести светскую беседу, очаровывать высокопоставленных лиц и жертвователей, разбираться в понимании королевской среды и ее обычаев, — но ее начало возмущать ограничение ее свобод в то время, как она не обладала достоинством официальной супруги Чарльза. Для женщины, привыкшей десятилетиями вести собственное домашнее шоу, в то время как ее муж-военный служил за границей или в Лондоне, было неинтересно быть постоянной гостьей в многочисленных роскошных домах Чарльза с вечно слоняющимися вокруг мрачными и подслушивающими слугами.

Не было даже удовольствия быть хозяйкой дома, которая могла украшать его так, как ей хотелось, поскольку Чарльз и Майкл Фосетт были баронами привередливого вкуса, которые следили за каждой эстетической деталью. Она считала Хайгроув раздражающе идеальным. «Он слишком маленький и слишком вычурный, — говорила она своим друзьям. — Я не могу ни к чему прикоснуться».

Когда дизайнер интерьеров Дадли Поплак, который оформлял Кенсингтонский дворец и Хайгроув для Чарльза и Дианы в воздушных цветовых решениях, прогуливался по Хайгроуву после их расставания, он отметил, что вкус Чарльза вернулся к его детству. «Теперь вы можете видеть, что это комната старика», — отметил он, осматривая новые темно-красные портьеры и обитый гобеленом диван.

Два других его дома, Биркхолл и замок Мей, по-прежнему казались святынями королевы-матери. Камилла особенно ненавидела тяжелые, изъеденные молью клетчатые шторы в Биркхолле, которые Чарльз отказывался менять, потому что они были любимыми бабушкиными шторами.

Распорядок дня принца был безжалостен. Он никогда не обедал и каждое утро завтракал одним и тем же птичьим семенем и очищенными фруктами. Пунктуальность никогда не была сильной стороной Камиллы, но Чарльз ожидал, что она будет готова к встречам в его собственном строго регламентированном темпе. Когда она спрашивала, куда они направляются, он рявкал: «Разве ты не читала анонс?» (После того, как она присоединилась к "фирме", она уже не могла отказаться от военного темпа и полетов, часто на вертолетах, которые она ненавидела.)

Разговоры о том, как у нее дела, просачивались в прессу, и она начала чувствовать, что не может доверять людям. Она обижалась на полицейских и сотрудников службы безопасности, которые не были ее избранными друзьями, но сплетничали о ее неопрятном внешнем виде в тайне от общественности. 

«Камилла нервная, ей не хватает выдержки; она никогда в жизни не работала и боится быть на виду у публики», — написал Марк Болланд в The Times в апреле 2005 года.

Одна из ее подруг в то время сказала мне, что она даже начала испытывать некоторое сочувствие к многочисленным недовольствам Дианы.

Когда королева послала сэра Майкла Пита навести порядок в доме Чарльза в 2002 году, ему было поручено воспрепятствовать возвышению Камиллы. Для человека, которому однажды предстояло возглавить англиканскую церковь, это была в лучшем случае неловкая ситуация. Она должна была уйти.

Как сообщает The Independent, Пит помешал Камилле отправиться с принцем Чарльзом в официальную поездку в Индию и сократил количество ее публичных выступлений с ним. Он не пускал ее на важные встречи Чарльза. Журнал HELLO! утверждал, что Камилла и ее семья начали называть Пита "Врагом" — так же, как Диана называла предыдущего личного секретаря принца. 

Но Пит, однако, был очень прагматичным. Увидев крепость отношений Чарльза и Камиллы, он понял, что пытаться мешать им - бесполезно. Он начал убеждать дворец и своего босса в обратном: Чарльз должен жениться на ней и покончить с этим. «Доверенный королевский придворный», очень похожий на Пита, всего девять месяцев спустя сказал «Таймс»:

Принц станет Верховным Правителем Государственной Церкви и Защитником Веры, когда станет Королем. Мы бы хотели, чтобы преемственность не была омрачена любыми спорами о том, должен ли новый король жениться на своей давней любви.

Пита поддержал в его брачном рвении новый секретарь Чарльза по связям с общественностью Пэдди Харверсон, которому также было поручено представлять молодых принцев. 

...«Я думаю, что она фантастическая», — сказал он. Не испугавшись всей духоты и драмы прошлого, он увидел, что ее отношения с Чарльзом могли бы стать преимуществом в том, как СМИ изображали принца: «Он выглядел одиноким - это было особенно заметно во время зарубежных турне. Но, если бы вы могли видеть их наедине... они фантастические вместе — забавно — и она так хороша для него, это заметно».

Когда Пит убеждал Чарльза сделать Камиллу официальной женой, принц в своей обычной мучительной манере колебался, как это скажется на его популярности. В мае 2004 года Марк Болланд дал озорное интервью The Times, в котором сказал, что Чарльз опоздал жениться на Камилле: «Я думаю, что он должен был сделать это в течение года или около того после смерти королевы-матери - тогда было окно… когда все признаки общественного мнения были в нужном месте. Сейчас это не так». Болланд рассказал, что Чарльз, несмотря на свое желание быть с Камиллой, долгое время опасался, что его подтолкнут к браку:

«Время от времени газеты проводили опрос о том, должны ли они жениться… Он всегда говорил: «Просто, пожалуйста, сделай все, что в твоих силах, чтобы они этого не делали. Я не хочу, чтобы меня загоняли в угол. Я узнаю, когда придет подходящее время».

Колонки светской хроники начали намекать на то, что интерес Чарльза к Камилле ослабевает. Было много намекающих ссылок на часто цитируемый афоризм Джимми Голдсмита о том, что «когда вы женитесь на своей любовнице, вы создаете вакансию».

К счастью для Камиллы, бывший архиепископ Кентерберийский и королевский подхалим Джордж Кэри через месяц выступил с более успокаивающей новостью. «Он наследник престола, и он любит ее, — сказал Кэри The Times. — Естественно, что они должны пожениться… Христианская вера - это всепрощение. Мы все делаем ошибки. Неудачи — это часть человеческого состояния, и нет никаких сомнений в том, что между ними были крепкие любовные отношения, вероятно, с самого раннего детства, которые продолжались годами».

***

В конце концов, к матримониальному финишу Чарльза подтолкнули не высокие мнения священнослужителей, а возмутительный социальный инцидент в ноябре 2004 года.

Двадцатидевятилетний сын одного из ближайших друзей Чарльза, норфолкского землевладельца и коневода Хью ван Катсема и его социально амбициозной жены-голландки Эмили женился на дочери герцога Вестминстерского в Честерском соборе. Жених Эдвард ван Катсем был пажом на свадьбе Чарльза и Дианы, а также крестником принца Уэльского, и все говорило о том, что эта свадьба должна была стать светской свадьбой года. В список гостей из 650 человек вошли королева и принц Филипп, Чарльз и Камилла, а также Уильям и Гарри. Два принца были близкими друзьями всех сыновей ван Катсемов и должны были стать шаферами.

Чарльз и Камилла были проинформированы о планах рассадки за неделю до свадьбы - миссис Паркер Боулз должна была сидеть в дальних рядах.

Она ожидала, что будет сидеть прямо за Чарльзом, который, согласно протоколу, присоединится к королеве и принцу Филиппу в первом ряду, но нет, эта «голландская корова» (так Камилла якобы называла Эмили ван Катсем) усадила Камиллу с другой стороны собора позади друзей невесты и сказала ей, что она не может входить или выходить через парадную дверь.

«Проблема была в том, что Чарльз не уделял должного внимания всем деталям свадьбы, — сказал придворный репортеру Daily Mail. — Я думаю, это Уильям предупредил его о том, что происходит. И это вывело Камиллу из себя. Принц бормотал, что этого бы никогда не случилось, если бы Майкл [Фосетт] все еще был здесь».

Такое пренебрежение особенно возмутило Камиллу потому, что между ней и ван Катсемами уже была вражда. Камилла была в бешенстве, когда они сообщили Чарльзу, что, по их мнению, ее сын Том, известный наркоман, плохо влияет на Уильяма и Гарри. Ван Катсемы же считали, что Болланд мстит их собственным сыновьям, и привлекли к скандалу адвокатов, пока не было объявлено непростое перемирие. (Однако перемирия недостаточно, чтобы вернуть Хью в список приглашенных на охотничьи вечеринки принца или кого-либо из ван Катсемов в качестве получателя ежегодной рождественской открытки от Кларенс-Хауса).

Заявляя о строгой верности королевскому протоколу, Эмили ван Катсем сопротивлялась требованиям Чарльза повысить место Камиллы в соборе на свадьбе их сына. Хью был человеком, которого принцесса Диана всегда считала «тяжелой мебелью», когда приглашала его на ужин. Неприязнь к Эмили, надменной дочери амстердамского банкира, было одним из немногих чувств, разделяемых Камиллой и Дианой. Важным пунктом их немилости было то, что она была одной из шести доверенных лиц, которым Чарльз подарил особую брошь, когда женился на Диане. Это предполагало близость, которая не нравилась ни жене, ни любовнице.

На этот раз Камилла отказалась проявить понимание. Она не потерпит унижения перед всем сопливым окружением Чарльза и, что более важно, перед королевской семьей. Принцу пришлось выбирать между присутствием на свадьбе без нее или пренебрежением к своим ближайшим друзьям и крестнику. Баста! Это была точка невозврата...

К счастью, выход есть всегда, если вы принц Уэльский.

В день свадьбы вдруг позвонил дежурный и Чарльз "был вынужден" посетить казармы в Уорминстере в Уилтшире, чтобы встретиться с семьями солдат из Black Watch (Черного дозора), служивших в Ираке. Трое военнослужащих полка были убиты в результате теракта смертника недалеко от Эль-Фаллуджи. 

А Камилла в это время была «занята другими делами» и тоже не могла посетить свадьбу...

Отсутствие крестного отца жениха на свадьбе стало сокрушительной социальной неудачей для Хью и Эмили ван Катсем, но им пришлось смириться с этим. Игра, сет и матч были в пользу миссис Паркер Боулз. Принц Уэльский проявил беспрецедентную демонстрацию поддержки женщине, которую он любил.

Это было хорошо, но недостаточно для Камиллы. В этот момент она почувствовала, что всегда будет какая-то причина, по которой момент будет неподходящим, чтобы сделать ее партнерство с принцем Уэльским официальным. Ее чувства поддерживал самый мягкий из мужчин с самыми твердыми принципами: ее отец, майор Шанд.

Теперь, когда ему исполнилось восемьдесят семь лет, он все больше беспокоился о том, что его любимая дочь оказывается в жалком положении. «Хотя он очень любил принца, он считал его слабым и беспокоился о том, насколько уязвимой он сделал Камиллу, позволив ей жить в подвешенном состоянии», — говорит королевский биограф Пенни Джунор. Майор решил прибегнуть к редкому вмешательству. «Он отвел принца в сторону и сказал: «Я хочу встретиться со своим создателем, зная, что с моей дочерью все в порядке». Он говорил от имени всей большой семьи. Чарльз глубоко уважал и любил старого героя войны. Унижение, связанное с делом ван Катсема, не должно было повториться. «Это оскорбительно, — признал Чарльз. — И я больше не собираюсь заставлять Камиллу проходить через это». Что произойдет, например, если Уильям надумает жениться? Миссис Паркер Боулз снова будет изгнана в заднюю часть церкви?

И на Новый год в Биркхолле Чарльз сделал Камилле предложение. Каждый из них провел Рождество со своими семьями, и Чарльз проинформировал свою мать, своих сыновей и остальных членов своей семьи в Сандрингеме о том, что он планирует делать. Опрос Populus в 2004 году показал, что идею брака Чарльза и Камиллы поддерживали больше представителей британской общественности, чем выступали против него, и также много людей сказали, что им все равно (что было более полезным для Чарльза, поскольку обезоруживало тех, кто мог бы вызвать опасения народной оппозиции его повторному браку). Королева, смягченная прелатом и общественным одобрением, конституционным политиканством сэра Майкла Пита и своей свободой от возражений королевы-матери, согласилась с тем, что приведение в порядок дела Камиллы — «упорядочивание» ее роли, выражаясь королевским языком, — было единственным курсом, который теперь имел смысл для повышения эффективности работы Фирмы.

«Королева любит порядок, и, несмотря ни на что, она ничуть не мстительна. Поскольку Камилла не собирается уходить, ее вполне можно принять».

Герцог Эдинбургский, по-видимому, придерживался мнения, что если «они собираются это сделать, то с этим нужно побыстрей покончить». Уильям и Гарри никогда полностью не примут Камиллу и не поймут ее привлекательности, но, как понимали все остальные, она была «не подлежащей обсуждению» в жизни их отца. Если их отношения и были натянутыми, то к этому времени они стали сердечными.

Королева одобрила выбор Чарльзом обручального кольца Камиллы из коллекции королевы-матери. Это была семейная реликвия в стиле ар-деко с бриллиантом изумрудной огранки в пять карат в центре и тремя бриллиантовыми багетами по бокам, более ценным, чем обручальное кольцо, подаренное Диане. Камилла всегда любила старинные побрякушки, а Чарльз любил дарить их ей.

Его бабушка перевернулась бы в могиле в Виндзорском замке, если бы знала, кому суждено носить ее бриллиант изумрудной огранки.

Для Камиллы кольцо на пальце было огненным кольцом, через которое она прошла за тридцать бурных лет. Она была неразрывно связана с Чарльзом, как русская виноградная лоза, вплетенная в любовь, защиту и тяжелые времена прошлого. Почему она терпела это? Некоторые ее друзья считают, что по темпераменту и любви к независимости она предпочла бы роль Алисы Кеппел, но только в ту эпоху, когда жила Алиса Кеппел. Миссис Кеппел никогда не приходилось сталкиваться с критикой со стороны британских таблоидов, унижением Камиллагейта, демонизацией после смерти принцессы Уэльской и финансовой незащищенностью после развода. У миссис Кеппел не было и малейшего шанса стать королевой. Камилла была терпелива, но никогда не была пассивна в своем медленном продвижении. Она собиралась стать второй по значимости женщиной в Англии после королевы. «Голландской корове» придется делать ей реверанс!

Были и другие победы. Она смогла добиться того, чтобы принц учредил «значительный» трастовый фонд для ее детей, и что Чарльз отказался от брачного соглашения, хотя в прошлый раз он чувствовал, что его «обчистили». Учитывая, что он никогда не переставал возмущаться компенсацией в размере 17 миллионов фунтов стерлингов, которую он был обязан выплатить Диане, отсутствие брачного контракта во втором браке принца было особенно впечатляющим результатом для Камиллы. Она достаточно насмотрелась на королевскую скупость, чтобы постараться защитить свое будущее.

Полный перевод книги Тины Браун "Дворцовые бумаги" публикуется на форуме "Жизнь по-королевски".